Полиция норвежского муниципалитета Лиллесанд, в котором проживает предполагаемая жертва известного блогера и активиста российской оппозиции Рустема Адагамова (на фото), сообщила, что заявления, в котором фигурировало бы это имя, у нее нет. Это подтвердила в телефонном интервью «НИ» и бывшая жена оппозиционера Татьяна Дельсаль. Именно она в конце прошлого года в интервью телеканалу Russia Today обвинила г-на Адагамова в сексуальном преступлении против несовершеннолетней.
«Факта заявления в Норвегии действительно пока не было. Но и потом в полиции ничего никому не скажут, пока будет вестись следствие. Действует закон о неразглашении», — сообщила Татьяна Дельсаль нашей газете в минувшую пятницу. В не слишком содержательном и длительном разговоре с корреспондентом «НИ» бывшая жена Адагамова тем не менее дала ответ на вопрос, который многократно обсуждался в Интернете: почему она обратилась со своими обвинениями в российские СМИ, а не пошла обычным путем, начав с заявления в полицию — норвежскую или российскую. «Я совершила ошибку, связавшись с Russia Today, — признается Татьяна. — Теперь все это стало достоянием СМИ, а надо было делать, как вы сказали. Но поймите меня. Мне нужно было сделать заявление на бывшего мужа, и я выбрала Россию, поскольку в Норвегию он возвращаться не собирается, а Россия не выдает своих граждан (у Адагамова двойное гражданство, российское и норвежское. — «НИ»). Приехать в Москву я не могла, у меня там даже прописки нет, куда обратиться — не знала. Вот и выбрала такой способ, заявление через СМИ. Все получилось, как я и рассчитывала. Дело на Адагамова завели, все пошло своим чередом. Больше я общаться со СМИ и сообщать им какие-либо подробности не собираюсь».
Не исключено, что заявление на Адагамова в норвежскую полицию все-таки может быть подано. Видимо, так следует понимать сказанную г-жой Дельсаль фразу в беседе с «НИ»: «Если мой бывший муж решит уехать из России в Норвегию, там его тоже будет ждать обвинение. Срока давности по таким делам не существует, а наказание довольно суровое».
Последние слова Дельсаль — лишь частичное отражение ситуации, сложившейся в Норвегии. Действительно, сексуальное использование детей считается здесь одним из самых тяжелых преступлений и наказывается тюремным заключением до 10 лет (если ребенок начал подвергаться насилию до 14-летнего возраста), и до 21 года, если жертве не исполнилось в момент преступления 10 лет. Но число обвинительных приговоров падает год от года. Это связано с крупнейшим правовым скандалом, разразившимся в Норвегии в 1996 году, когда выяснилось, что детские психологи и социальные работники подталкивали детей к даче обвинительных показаний против взрослых. По некоторым данным, в 70% случаев люди были осуждены по ложным обвинениям. Период с 1985 по 1995 год называют в Норвегии «новой охотой на ведьм». В то время ежегодно осуждались от половины до трети всех лиц, обвиненных в педофилии, дела которых были доведены до суда. С тех пор норвежская правоохранительная система стала критичнее подходить к показаниям жертв взрослого насилия, которые зачастую сознательно или бессознательно (под влиянием работающих с ними специалистов или особенностей своей психики) выступили со страшными обвинениями. Это отразилось на статистике приговоров. В последние годы признается виновными примерно пятая часть всех лиц, представших перед судом. Если учесть, что львиная доля дел по педофилии рассыпается еще на стадии следствия, шансы у Адагамова в возможной схватке с норвежской Фемидой довольно велики.